— Ты когда-нибудь обсуждал с кем-нибудь свои кошмары? — спросила я, выжимая тёплую воду из губки ему на плечо.
Он покачал головой.
— Пришло время, — сказала я мягко. — И я твоя девушка.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить.
— Ева, когда у тебя бывают ночные кошмары… они больше похожи на картинки реальных событий? Или же твоё сознание изменяет их?
— В основном это воспоминания. Правдивые воспоминания из жизни. А твои разве нет?
— Иногда. А иногда они другие. Выдуманные.
С минуту я обдумывала сказанное, желая иметь знания в данной области, чтобы быть по-настоящему полезной. Вместо этого я могла только любить его и слушать. Я надеялась, что этого достаточно, потому что его ночные кошмары разрывали меня на части, уверена, как и его.
— Твои кошмары меняются в хорошую сторону? Или плохую?
— Я борюсь с ними, — сказал он мягко.
— И он до сих пор причиняет тебе боль?
— Да, он по-прежнему побеждает, но, по крайней мере, я удерживаю его так долго, как могу.
Я снова намочила губку и выжала на него, пытаясь сохранять успокаивающий ритм.
— Тебе не стоит винить себя. Ты был всего лишь ребёнком.
— Также как и ты.
Я сильно зажмурилась, борясь с осознанием того, что Гидеон видел фото и видео, которые Натан сделал со мной.
— Натан был садистом. Это естественно — бороться с физической болью, что я собственно и делала. Так что это не храбрость.
— Если б только это причиняло мне больше боли… — резко проговорил он. — Я ненавижу то, что он заставил меня наслаждаться этим.
— Но ты не наслаждался. Ты испытывал удовольствие, но это не одно и то же. Гидеон, наши тела реагирует на некоторые вещи инстинктивно, даже если подсознательно мы не хотим этого.
Я обняла его сзади, кладя подбородок ему на макушку.
— Он был помощником твоего терапевта, и предполагалось, что ты должен был ему доверять. К тому же, он был обучен тому, чтобы трахать твой мозг.
— Ты не понимаешь.
— Тогда заставь меня понять.
— Он… соблазнил меня. И я ему позволил. Он не мог заставить меня хотеть этого, но убедился в том, чтобы я не сопротивлялся.
Я переместилась и прижалась щекой к его виску.
— Тебя беспокоит то, что ты бисексуал? Если так, то это не оттолкнёт меня.
— Нет, — он повернул голову и провёл своими губами по моим, потом поднял руки из воды, чтобы переплести наши пальцы. — Меня никогда не привлекали мужчины. Но тот факт, что ты приняла бы меня, если бы привлекали… Сейчас я люблю тебя так сильно, что это причиняет боль.
— Малыш, — я сладко поцеловала его, наши губы то разделялись, то сливались снова. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Предпочтительно со мной. И я правда хочу, чтобы ты перестал ранить себя тем, что с тобой сделали. Тебя изнасиловали. Ты был жертвой, а теперь ты пытаешь выжить. В этом нет ничего постыдного.
Он развернулся и потянул меня глубже в воду.
Я замерла рядом с ним, положив руку ему на бедро.
— Мы можем поговорить кое о чём? Кое о чём, касательно секса?
— Всегда.
— Однажды ты сказал мне, что не играешь в анальные игры, — я почувствовала, как он напрягся. — Но ты… мы…
— Я погружал свои пальцы и язык внутрь тебя, — закончил он, изучая меня. Он переменился со сменой темы, его колебание сменилось спокойной властью. — Ты наслаждалась этим.
— А ты? — спросила я до того, как растеряла остатки мужества.
Он тяжело вздохнул, скулы его покраснели от горячей воды, его лицо выделялось на фоне зачёсанных назад волос.
После долгих мгновений молчания, я боялась, что он мне не ответит.
— Я хотела бы дать тебе это Гидеон, если конечно ты этого хочешь.
Он закрыл глаза.
— Ангел.
Я протянула руку между его ног и сжала тяжёлые яйца. Мой средний палец распрямился под ними, легко поглаживая сморщенную щель. Он яростно дёрнулся, резко сдвигая ноги, от чего вода плеснулась к краям ванны. Член затвердел как камень, касаясь моей руки.
Я вытащила свою руку из его и сжала в кулаке его эрекцию, поглаживая, коснулась губ Гидеона своими, от чего он застонал.
— Я сделаю для тебя всё, что угодно. В нашей постели нет никаких ограничений. Никаких воспоминаний. Только мы. Ты и я. И любовь. Я так сильно люблю тебя.
Его язык проник в мой рот жадно, со слегка грубым напором. Его рука на моей талии напряглась, другая его рука накрыла мою, заставляя усилить хватку.
Небольшие волны плескались через края ванной, пока я продолжала поглаживать его пенис.
— Твоё наслаждение в моей власти, — прошептала я ему в рот. — Я возьму тебя, даже если ты не дашь мне.
Он зарычал, запрокинув голову назад.
— Заставь меня кончить.
— Любым удобным для вас способом, — пообещала я.
— Надень синий галстук. Тот, который подходит к твоим глазам.
Я неотрывно вглядывалась в гардеробную, где Гидеон выбирал костюм, в котором мог бы успешно завершить неделю.
Он посмотрел туда, где сидела я — на краю кровати в спальне с чашкой кофе в руках. Его рот искривился в снисходительной улыбке.
— Я люблю твои глаза, — сказала я, пожимая плечами. — Они великолепны.
Он снял галстук с вешалки и шагнул в комнату, держа в руках серый костюм. На нём были только чёрные боксёры, принося мне радость от наслаждения его подтянутым телом.
— Это сверхъестественно, что мы так часто думаем одинаково, — сказал он. — Я выбрал этот костюм, потому что его цвет напоминает мне о твоих глазах.
Это заставило меня улыбнуться. Я покачивала ногами, чересчур переполненная любовью и счастьем, чтобы сидеть смирно.
Положив одежду на кровать, Гидеон подошёл ко мне. Я откинула голову назад, чтобы посмотреть на него, моё сердце билось сильно и уверенно.
Он обхватил мою голову по сторонам, его большие пальцы мягко прошлись по моим бровям.
— Настолько красивые, ярко-серые. И такие выразительные.
— Совершенно несправедливое преимущество для тебя. Ты читаешь меня как книгу, в то время, как сам делаешь наилучший «покер фейс», который я когда либо видела.
Наклонившись вперёд, он поцеловал меня в лоб.
— И всё же я ничего не могу скрыть от тебя.
— Это ты так говоришь.
Я наблюдала за тем, как он начал одеваться.
— Слушай, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.
— Всё, что угодно.
— Если тебе нужна пара, и ты не можешь взять меня, возьми Айерленд.
Он замер в момент, когда застёгивал рубашку.
— Ей семнадцать, Ева.
— Ну и что? Твоя сестра красивая молодая девушка, которая обожает тебя. Она заставит тебя гордиться ею.
Вздохнув, он взял свои брюки.